Знак Отличия Военного ордена

(Солдатский Георгиевский крест)

В.А. ДУРОВ

6 январе 1807 года был составлен документ, озаглавленный «Записка в доклад об учреждении Знака Отличия для солдат и нижних чинов» [1]. Автор записки неизвестен, но, несомненно, он относится к кругу лиц, близких к императору. Тогда же Записка была представлена Александру I. В преамбуле документа написано: «В бывшую войну с Пруссиею и потом в царствование Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны для поощрения в войсках духа храбрости и неустрашимости были раздаваемы солдатам для ношения на груди медали и значки с надписями, означавшими место сражения или победы, при которых они находилися… Мера сия, по моему мнению, могла бы быть еще действительнее, если бы подобные знаки были раздаваемы с некоторою разборчивостию солдатам действительно и особенно отличившимся против неприятеля и если бы с знаком отличия сопряжены были какие-нибудь прочные по состоянию их выгоды. Полагая, что небесполезно будет употребить сие средство при настоящих обстоятельствах (война с Францией — В.Д.)… осмеливаюсь представить на усмотрение Вашего Императорского Величества некоторые правила, на которых, по моему мнению, могло бы быть основано таковое учреждение для нижних воинских чинов и для солдат, которые отличат себя против неприятеля».

Далее предлагается краткий проект из четырёх пунктов. В них предполагается учредить «5-й класс или особое отделение Военного ордена Св. Георгия для солдат и прочих нижних воинских чинов,… который может состоять, например, в серебряном кресте на Георгиевской ленте, вдетой в петличку». В 3-м пункте говорится, что «каждый удостоенный сим знаком отличия… будет получать жалование одною третью больше против обыкновенного, и что сие прибавочное жалование сохранится ему по смерть и после отставки». В последнем пункте излагаются правила присуждения награды.

Этот проект был «высочайше апробован» и на основе его составлен Статут Знака Отличия, оставленный «для рассмотрения» императору. Манифест об учреждении Знака Отличия Военного ордена, подписанный Александром I, вышел 13 февраля 1807 года. Но образец будущей награды был ему послан лишь 17 февраля. Это был серебряный крест без эмали, в центральном круглом медальоне которого на лицевой стороне изображен Св. Георгий, а на оборотной — его вензель «СГ». Носиться крест должен был на ленте ордена Св. Георгия. Император одобрил образец и распорядился изготовить пять тысяч знаков. Уже в марте первая партия из 100 крестов была сделана, а весь заказ выполнен к 10 сентября [2]. Кроме того, «при деле оных в запас сделано» было ещё 598 знаков. Позднее на Монетном дворе изготовили еще 3671 крест, в том числе 426 экземпляров — снова в «запас». Всего, таким образом, вместе с тремя «образцовыми» знаками, представленными на утверждение императору, к 19 августу 1808 года было сделано 9272 Знака Отличия Военного ордена [3].

Уже в первых правилах, касающихся знака отличия, указывалось: «Он приобретается только в поле сражения, при обороне крепостей и в битвах морских. Им награждаются только те из нижних воинских чинов, которые, служа в сухопутных и морских русских войсках, действительно выкажут свою отменную храбрость в борьбе с неприятелем». Заслужить знак отличия — солдатский Георгиевский крест (назван так с 1913 г.) можно было, лишь совершив боевой подвиг, например, захватить вражеское знамя или штандарт, взять в плен неприятельского офицера или генерала, первым ворваться во время штурма во вражескую крепость или при абордаже на борт боевого корабля. Получить эту награду мог и нижний чин, спасший в сражении жизнь своему командиру. Награждение солдатским Георгием давало льготы отличившемуся: прибавку трети жалованья, сохранявшуюся и при выходе в отставку (после смерти кавалера его вдова в течение года пользовалась правом на её получение); запрещение применения телесных наказаний к лицам, имеющим знак отличия ордена; при переводе кавалеров, награждённых Георгиевским крестом унтер-офицерского звания из армейских полков в гвардию, сохранение их прежнего чина, хотя гвардейский унтер-офицер считался на два чина выше армейского.

Первые Знаки Отличия Военного ордена были заслужены еще до их официального учреждения. Так, в бою 6 (18) января 1807 года с французами под Морунгеном подпрапорщик 5-го егерского полка Василий Берёзкин захватил знамя из самых славных частей противника — 9-го лёгкого полка, вручённое ему самим Наполеоном в 1802 году за отличие в сражении при Маренго. В. Берёзкин получил Знак Отличия Военного ордена и был произведен в офицеры [4]. Со временем, когда число кавалеров новой награды стало значительным, появилась необходимость составить списки, получивших её. С этой целью было строжайше велено всем военачальникам прислать в Военную коллегию «верные» сведения о всех награжденных солдатским крестом. Дело это оказалось непростым — многие отличившиеся были переведены в другие части, ушли в отставку либо умерли. Тем не менее подробные списки солдат, награждённых серебряным крестом, были составлены в Военной коллегии. Списки эти были соединены в один не по времени получения награды, а по полкам, в которых служили к этому времени награждённые. Открывали этот общий перечень гвардейские полки. Так, первые семь фамилий составляли солдаты и унтер-офицеры Кавалергардского полка, следующие 172 — лейб-гвардии Конного полка, затем 236 нижних чинов лейб-гвардии Гусарского полка, 120 — лейб-гвардии Казачьего полка. Далее шла гвардейская пехота: двое солдат Преображенского полка, 205 — Семёновского, 230 — Измайловского и т.д. После гвардии шли остальные части российской армии.

Весь список был пронумерован и положил начало Вечному списку кавалеров Знака Отличия Военного ордена. В части были высланы распоряжения озаботиться «вырезкой на обороте креста, где изображён вензель Св. Георгия, того номера, под которым в списке кто поставлен». Знак отличия № 1 согласно Общему списку получил унтер-офицер Кавалергадского полка Егор Иванович Митрохин (по другим сведениям Митюхин). Он родился в 1777 году, «в службу вступил» в 1793 г., участвовал в трагическом Аустерлицком сражении 20 ноября 1806 г. В бою с французами под Фридляндом 2 июня 1807 г. отличился и был награждён Знаком Отличия Военного ордена. В Отечественную войну 1812 года и в заграничных походах принимал участие во всех боевых действиях своего полка и дослужился до офицерского чина прапорщика. В 1817 году уволен «за ранами» с мундиром и полным пенсионом. Вторым кавалером по списку, получившим право выбить на своем знаке № 2, стал унтер-офицер Кавалергардского полка Василий Михайлов, который в бою с французами 29 мая 1807 года при Гейльсберге отбил из вражеского плена подпоручика Псковского драгунского полка Ульяницкого. Вообще «отбитие пленных» было среди первых кавалеров солдатского креста одним из самых частых подвигов. Воинский закон «сам погибай, а товарища выручай» неукоснительно соблюдался в русской армии. Рядовой Прохор Фролов (Знак Отличия № 5) «отбил при местечке Вилендорф российских и прусских военнопленных», рядовой Никифор Полещук (Знак Отличия № 6) награждён «за отбитие от французов прапорщика Рачевского» при Прейсиш-Эйлау, Степан Родионов (Знак Отличия № 7) — «за отбитие пленных под местечком Аленбергом».

Спасение в сражении командира также всякий раз отмечалось наградой. Знаком Отличия за спасение от гибели своего начальника в сражении под Гутштадтом в мае 1807 года была награждена знаменитая «кавалер-девица» Надежда Дурова, начавшая воинскую службу рядовым уланом (Знак Отличия № 5.723) [5]. Она записана под этим номером в Списке кавалеров позднее. Там она названа «корнетом Александром Александровым» (новую «военную» фамилию ей дал сам император Александр I).

Командиры также в своей массе отвечали подчинённым добрым отношением, Так, во время атаки гусарского полка на турецкие позиции под Шумлой в 1810 году возглавлявший атаку полковник С.Н. Ланской первым ворвался во вражеский ретраншемент и выхватил у турецкого солдата знамя. Рядом с ним находился его ординарец юнкер Новинский, которому офицер и бросил трофей со словами: «Юнкер! Вот тебе Георгиевский крест» [6]. За этот подвиг сам Ланской должен был бы получить орден Св. Георгия, но он отдал свое право на Георгиевскую награду подчинённому. Впрочем, в новых сражениях в ту же войну храбрый С.Н. Ланской, ставший за отличия уже генерал-майором, был отмечен 21 ноября 1810 года сразу 3-й степенью ордена Св. Георгия.

В эпоху наполеоновских войск один французский солдат получил Знак Отличия Военного ордена. Это произошло при заключении в 1807 году Тильзитского мира между Россией и Францией, который оказался, впрочем, недолговечным… Во время встречи Александра I и Наполеона в июне 1807 года императоры обменялись наградами для лучших солдат ненадолго ставших дружественными русской и французской армий. Французский солдат получил Знак Отличия Военного ордена, а русский солдат Преображенского полка Алексей Лазарев был отмечен орденом Почётного Легиона [7]. Лазарев стал единственным в русской армии нижним чином, имеющим хоть и иностранный, но орден. Впрочем, вскоре «за провинности» французский орден у него отняли и перевели из гвардейского в армейский полк.

Официально число нижних чинов, получивших Знак Отличия Военного ордена без номера, составляет девять тысяч. Последним в этом списке оказался казак Иван Воротницын. Фактически же таких безномерных наград было сделано с сентября 1807 г. по октябрь 1808 г. 11.810. За время с января 1809 по август 1810 гг. было изготовлено ещё 5023 креста с номерами, выбитыми имевшимися на Монетном дворе пуансонами (начиная с № 9.001). Кроме того, были выбиты номера на 603 знаках, имевшихся «на случай скорых требований» и ещё на 898 крестах, присланных из капитула «для набивки номеров». Всего перед войной 1812 г. на Монетном дворе было изготовлено 16.833 солдатских креста [8]. За отличия в разных кампаниях до начала Отечественной войны было произведено более 13.000 награждений, в т.ч. несколько сот раз повторно, крестами, возвращёнными в Капитул после погибших. Кресты с порядковыми номерами до 9 тысяч встречаются в настоящее время крайне редко. В собрании Государственного Исторического музея хранится Знак Отличия Военного ордена с выбитым на его горизонтальных лучах номером «17-16». По вечному списку Георгиевских кавалеров крест этот принадлежал рядовому Санкт-Петербургского гренадерского полка Ефиму Данилову. Пуансоны, которыми выбит номер на этом знаке, оригинальные, на других крестах нам не встречавшиеся. Но известен и хранящийся в частной коллекции в Санкт-Петербурге Знак Отличия Военного ордена с небольшим номером «132», выбитым на нижнем луче пуансонами, которые использовались позднее, после 1809 года, на Монетном дворе. Но на деле не на всех крестах из первых девяти тысяч фактически были порядковые номера, что следовало, по императорскому Манифесту от 23 января 1809 года, «сделать иждивением местного начальства». Так, известны Знаки Отличия Военного ордена, возвращавшиеся в Капитул орденов после смерти владельца (что делалось до 1889 года), на которых так и не выбили, вопреки распоряжению, порядковые номера. Например, в 1830 году в Капитул был доставлен безномерной крест умершего боцмана Наума Степанова, награждённого 17 августа 1807 года за отличие при взятии Анапы [9].

Многие подвиги, совершённые солдатами, крестьянами, мещанами, не имевшими права на награждение орденами, были отмечены знаками отличия ордена Св. Георгия. Во время штурма Вереи 29 октября 1812 года рядовой Вильманстрандского пехотного (мушкетёрского) полка Старостенко захватил вражеское знамя. По представлению Кутузова он был произведён в унтер-офицеры и награждён Георгиевским крестом. Десятки других рядовых воинов и гражданских лиц получили солдатские «Егории» от Главнокомандующего в 1812 году. Среди них — безымянный житель одной из деревень близ Калужской дороги. В его родное селение пришел отряд французов с намерением поживиться крестьянским добром. У мародеров имелась пушка. Солдаты разбрелись по домам, оставив орудие без охраны. Находчивый крестьянин сел верхом на пушку, ударил по запряжённым в неё лошадям и умчался в расположение русских войск. За это Кутузов наградил его Знаком отличия Военного ордена. Преемник Кутузова на посту Главнокомандующего Барклай-де-Толли также неоднократно лично награждал отличившихся, даже издавая специальные приказы по случаю выдачи солдатского знака. Так, в приказе от 30 октября 1813 года было объявлено о награждении нижних чинов Тамбовского пехотного полка унтер-офицера Е. Митрофанова и рядового А. Фёдорова за взятие в плен отряда французов из 70 человек, оба храбреца получили солдатского Георгия и денежную награду, Фёдоров был произведен в унтер-офицеры.

В числе отмеченных Знаком отличия Военного ордена за Бородино нижних чинов был унтер-офицер лейб-гвардии Преображенского полка Фёдор Черняев. К этому времени он находился в армии уже почти 35 лет, участвовал во взятии Очакова в 1788 году, Измаила в 1790, был награждён в 1805 году солдатским Знаком Отличия ордена Анны за 25 лет, после Бородина он участвовал в Кульмском сражении 1813 года, вошёл в 1814 году в Париж. В 1816 году Ф. Черняев был произведён в офицеры, а в 1814 году к награде за 25-летнюю выслугу в солдатах он прибавил орден Св. Георгия за четверть века службы офицером, закончив свою военную карьеру штабс-капитаном [10].

Солдаты ценили свою награду не меньше, чем офицеры ордена. Во время сражения при Кульме в атаке был смертельно ранен рядовой лейб-гвардии Измайловского полка Черкасов, кавалер солдатского Георгиевского креста. Умирая, он сорвал с груди свой боевой знак отличия и передал товарищам со словами: «Отдайте ротному командиру, а то попадет в руки басурману«.

Точное количество солдатских георгиевских крестов, выданных за отличия в боях против французов в 1812-1814 гг., установить трудно, т.к. одновременно эта награда выдавалась и за другие подвиги. К тому же часть крестов, заслуженных в эти годы, была выдана позднее. Известны точные цифры выдачи крестов по годам, дающие достаточно полное представление о масштабах награждений:

1812 год — 6.783 награждений;
1813 год — 8.611 награждений;
1814 год — 9.345 награждений;
1815 год — 3.983 награждений,
1816 год — 2.682 награждений [11].

Постепенно число награждений падает, и в 1817 году выдано 659 знаков, в 1818 году — 328, в 1819 году — 189. И в Отечественную войну 1812 года продолжали иногда выдавать Знаки Отличия Военного ордена без номеров, главным образом партизанам и ополченцам. Так, в 1826 году в Капитул Орденов был доставлен после смерти владельца купца 3-й гильдии Пентюхова крест без номера, полученный им в 1813 году, а несколько позднее, в 1828 году, такой же безномерной крест крестьянина Егора Васильева, выданный также в 1813 году [12].

Среди участников Отечественной войны, будущих декабристов, были двое награждённых солдатскими Георгиевскими крестами: М.И. Муравьёв-Апостол и И.Д. Якушкин, сражавшиеся при Бородине в чине подпрапорщиков, не дававшем права на офицерскую награду. Проявив храбрость, они были отмечены наградой для нижних чинов. Произведённые за Бородинский бой в прапорщики, М. Муравьёв-Апостол и Якушкин позднее за отличия при Кульме также одновременно, были награждены Аннинским оружием «за храбрость» для офицеров. Через семьдесят лет после Бородина и почти через пятьдесят лет после событий на Сенатской площади начальник охраны императора Александра III генерал-адъютант П.А. Черевин в официальном документе, датированном 23 мая 1883 года сообщает: «Государь император в 19 день сего мая высочайше повелеть соизволил возвратить проживающему в Москве старцу Муравьёву-Апостолу ко дню празднования 200-летнего юбилея Лейб-гвардии Семёновского полка, в котором он служил, солдатский Георгиевский крест, полученный им, Муравьёвым-Апостолом в Бородинском бою». В тот же день к генералу П.А. Черевину был прислан Знак Отличия Военного ордена 4-й степени № 51.802 «для доставления по принадлежности» [13].

Между знаками Отличия Военного ордена, выданными за участие в военных действиях 1812-1814 гг., есть небольшая группа с вензелем «АI» (Александр I) на верхнем луче креста. Эти награды были изготовлены в 1839 году специально для ветеранов этой войны — солдат прусской армии. Еще во время военных действий 1813-1815 гг. обычным Знаком отличия Военного ордена за боевые подвиги были награждены 1.921 солдат и унтер-офицер армии Пруссии — союзницы России в войне с Наполеоном (по другим данным — 1951 человек) [14]. По правилам эти награды после смерти награждённого полагалось возвращать в Российский Капитул орденов. Но уже в 1814 году по распоряжению Александра I велено было разрешить передавать Георгиевские солдатские кресты умерших другим прусским солдатам, «доколе стоять будут воины, которые в означенных походах находились» [15]. Знаки же с вензелем Александра I предполагалось выдать нижним чинам прусской армии в связи с 25-летием взятия Парижа и фактического окончания военных действий. Первоначально проектировалось «для отличия от обыкновенных» помещать на верхнем луче знака для прусских ветеранов изображение государственного российского орла.

Позднее решили заменить орла вензелем Николая I, в царствование которого возникла мысль о раздаче этого знака отличия. Одновременно, видимо, также для внешнего отличия, порядковые номера знаков предполагалось обозначать римскими цифрами [16]. Но количество потребных знаков оценивалось в 4.500, и обозначение четырёхзначных арабским номеров римскими цифрами потребовало бы слишком много места на знаке (до полутора десятков римских букв), в то время как реально на обоих боковых лучах креста могло поместиться не более шести. В результате по личному распоряжению Николая I было велено «вместо «Н» на обороте сверху вырезать «АI» и № арабскими цифрами на обыкновенном месте», но нумерация знаков должна была начинаться с единицы. 28 ноября 1839 года было изготовлено 4.500 таких знаков с проставленными на них номерами от 1 до 4.500, и заготовлено к ним георгиевских лент по 8 вершков к каждому кресту. К середине 1841 года из этого числа крестов с вензелем Александра I было роздано 4.264 штуки, остальные были возвращены в Капитул орденов, потому что часть прусских солдат-ветеранов или умерла, или не была разыскана [17].

В настоящее время Георгиевские кресты с вензелем Александра I представляют большую редкость, особенно в России Достаточно сказать, что даже в крупных отечественных музейных собраниях хранятся лишь два таких знака — в Отделах нумизматики Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге и Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в Москве. В частных коллекциях России их насчитывается менее десятка.

В 1816 году пожаловано 200 Знаков Отличия Военного ордена нижним чинам Шведского корпуса Северной армии на Северо-Германском театре, которым командовал наследный принц Карл-Иоганн Бернадотт, будущий король Швеции Карл XIV [18]. Сам Карл-Иоганн ещё в 1813 году стал кавалером ордена Св. Георгия I степени за победу над наполеоновскими войсками при Денневице. Из союзных армий в шведской оказалось самое большее после Пруссии награждённых Знаком Отличия Военного ордена. Кроме них, в числе иностранцев, отмеченных этой наградой за кампании 1813-1815 гг., оказалось около 170 австрийцев, примерно 70 нижних чинов других германских государств и полтора десятка английских солдат.

Всего в правление императора Александра I (1801-1825 гг.) в нескольких войнах, которые вела при нём Россия, было зафиксировано 593 сражения на море и на суше, не считая мелких стычек. Знак Отличия Военного ордена заслужили в этих боях 46527 человек. Но фактически подвигов, отмеченных этой наградой, было больше. Награждённый солдатским крестом, снова отличившийся в сражении, получал очередную прибавку в треть жалования. В третий раз проявивший храбрость нижний чин мог рассчитывать на двойное жалование.

Но не всегда подвиг, совершённый воином, достойно отмечался наградой. Так, солдат лейб-гвардии Измайловского полка Василий Емельянов был награждён за Бородинское сражение Знаком Отличия Военного ордена № 16764. Ровно через год, в августе 1813 года, он снова отличился в сражении при Кульме, будучи при этом тяжело ранен штыком в грудь и пулей в ногу. Василий Емельянов должен был снова получить награду в виде прибавки трети жалования, но «полк полагал его в числе убитых, ибо он был вынесен с места сражения в бесчувственном положении». Василий Емельянов, выживший после ранения, был произведён в офицеры, прослужил ещё четверть века в армии, став полковником и кавалером ордена Св.Георгия 4-й степени, но вторичное награждение его солдатским Георгием так и не было зафиксировано в официальных документах [19].

В.А. Дуров

ПРИМЕЧАНИЯ

1. РГАДА, ф. 20, оп. 1, д. 277. лл. 509-517.
2. РГИА, ф. 37, оп. 17, д. 289, лл. 2-27.
3. Там же, лл. 50-77.
4. С. Андоленко. Морунгенский прорыв // «Военная быль». № 61. Париж, 1963, с. 40-42.
5. РГИА, ф. 486, оп. 3, д. 739, лл. 169.
6. Военный журнал, издаваемый при Гвардейском Штабе, Кн. VI, СПб., 1917.
7. РГВИА, ф. 1. оп. 1. д. 1399. л. 1 об.
8. РГИА, ф. 37, оп. 17, д. 289, л. 119 об.
9. РГИА, ф. 496. оп. 3, д. 739, л. 2 об.
10. «Русский инвалид», № 39 за 1848 г.
11. В память столетнего юбилея Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия (1769-1869 гг.), СПб., 1869. с. 91.
12. РГИА. ф. 496, оп. 3. д. 739, л. 2 об.
13. РГВИА, ф. 970. оп. 2, д. 2399, лл. 1-1 об.
14. РГИА. ф. 496. оп. 1, д. 877, лл. 1-62.
15. РГВИА, ф. 395. оп. 306/137, д. 118, л. 1.
16. РГИА. ф. 496, оп. 2. д. 423, лл. 3-4.
17. Там же, л. 13.
18. Там же, оп. 2, д. 2536, л. 8.
19. Там же, д. 1716, лл. 3-3 об.

 

Георгиевские кресты